— Самый большой концертный зал Лондона. Пять с половиной тысяч зрительских мест! Это же… это….
— Скромненько, — иронично хмыкнул друг. — Есть в мире и более крупные концертные залы.
Во все глаза любовалась великолепным строением. С вечерней подсветкой оно выглядело восхитительно и завораживающе. Дюк помог выйти из автомобиля и, укрывшись от резкого ветра плащом, я запрокинула голову, чтобы лучше разглядеть великолепное творение.
— У тебя так глаза горят, словно все мечты сбылись, — улыбнулся друг, подхватив меня под локоток. Мы побрели вслед за водителем.
— Ты хоть представляешь, какая здесь акустика? Здесь выступали все мировые звезды: Битлз, АВВА, Адель…
— Хотела бы тут спеть?
— Шутишь? — я разве что не взвизгнула, проходя в открытые двери служебного входа. — Это несбыточная мечта многих, кто занимается музыкой…
Внутри было тепло, светло и невозможно уютно! Нас встретила Луна, вновь подарив мне презрительный взгляд, а Дюку теплую улыбку. Женщина проводила до гримерки, где мы переоделись и оставили вещи, а затем повела в зал.
— Сейчас Райан отрабатывает номер, сделает последние распоряжения, и вы сможете взять у него интервью, — высокая худая блондинка манерно прижала к себе папку, а другой рукой заправила за ухо прядь волос. Окинув меня с ног до головы недовольным взглядом, она добавила: — Для следующего концерта подберите что-нибудь поприличней. Вам должны были перечислить гонорар. Завтра утром будет свободное время. Если нужно — дам вам контакты хороших бутиков, в которых смогут помочь с… эм… со всем этим… что на вас.
— Может, уже войдем? — мне так не терпелось оказаться в самом зале, что шпильки, пущенные в мой адрес, остались без ответа. Да, она что-то щебетала, но это проходило мимо ушей. Наконец, после проверки охраной, нас пропустили в зал и я, не в силах сдержать восторга, открыла рот. Так с открытым ртом и шла вдоль рядов обитых красным бархатом кресел. Мы зашли в центральный вход и, чтобы дойти до подиума и сцены, пришлось спускаться по ступенькам, застеленным красной ковровой дорожкой. Луна тут же шмыгнула куда-то в сторону и пропала из виду. Та еще кошка и, похоже, Дюк на нее запал…
На сцене Райан репетировал песню с девушкой. Удивление достигло предела, когда распознала в его партнерше одну из фавориток. Не хотелось признавать, но пели они великолепно. Оба. Хотя голос певицы явно проходил через несколько фильтров и усиливался компрессией.
— На ее месте могла быть ты.
— Ага. В какой-нибудь другой реальности, — задумалась, какой ценой эта блондинка попала на сцену. Оказалась бы она без постели Райана? Благодаря своему… скажем так, таланту? Сегодня многие певцы не умеют петь и становятся популярными исключительно благодаря связям. А остальное делают звукорежиссеры, задница, выглядывающая из-под короткой юбки и фанера.
— Ну, почему же? Если бы он узнал, что ты поешь…
— Он знает, что Джаззи поет. Сомневаюсь, конечно, что слышал, но знает наверняка. У них на меня вроде как досье…
Повернулась к Дюку и снова заметила зеленый свет внутри его зрачка. Я видела этот свет настолько явственно, как собственную руку и никак не могла списать на игру освещения или обман зрения.
— Все же он гениален, — с глупой улыбкой протянул фотограф, глядя на сцену.
— Неплох. Но не гениален, — слукавила, рассматривая свет в зрачке друга. Что это? Достала телефон, сделала фото, благо Дюк даже внимания не обратил — так был поглощен наблюдением за блондинчиком, и принялась рассматривать изображение. Удивительное дело. На фотографии — ничего, а, когда поднимаю взгляд — вижу зеленый свет. Неужели, я и правда начинаю с ума сходить? Решительно отложила в сторону эти мысли и повернулась к сцене.
Сложно было отрицать талант, нет, даже талантище блондина. Он с легкостью брал высокие ноты, ему удавались низкие, он великолепно передавал настроение произведения, а чувство ритма — бесподобное, как и мелодичность, харизматичность и прочая «ость»… Казалось, он не поет, а проживает песню, дарит зрителям и слушателям историю.
Заметив нас с Дюком, Райан оторвался от партнерши и, улыбаясь, словно ловелас, неспешно двинулся вдоль подиума. Словно пел в этот момент только для меня. На какие-то десять секунд мир вокруг перестал существовать. Был лишь великолепный сладкоголосый мужчина, сбивчивый трепет сердца и подкашивающиеся коленки. Когда песня закончилась, Райан присел на корточки, чтобы оказаться ближе и еще раз улыбнулся:
— Ну, здравствуй, дерзкая.
Музыка стихла, и тишина вернула к реальности. Я подарила собеседнику неприветливый взгляд и ничего не ответила.
— Фотографии получились великолепные.
Снова молчу. Даже руки на груди скрестила.
— Хорошо. Я спущусь через пару минут, — поняв, что я не в духе, мужчина поднялся, отдал в микрофон распоряжения звукорежиссеру и световикам, что-то прошептал своей фаворитке, поцеловал ее в щеку и, сняв с себя оборудование, спустился в зал и поспешил к нам.
— В общем, я пока тут пощелкаю, а ты бери свое интервью. Понадоблюсь?
— Шутишь, — я вскинула бровь. — Когда это я выкладывала к статьям скучные фотки беседы? Разведай все хорошенько. Мне нужны скандалы, интриги, пошлости и гадости. Клоду, кстати, тоже, так что можешь не стесняться и заглядывать во все темные углы. Нам развязали руки.
— Понял. И, Лира… помни, что я сказал в машине.
— Ага, — я сдвинула брови и перевела взгляд с фотографа на Райана, который оказался рядом.
— Не знал, что кофе так плохо вымывается из волос. Зато аромат великолепный!
— Так постригитесь на лысо. Проблем не будет.
— А. То есть мы снова вернулись к такому формату общения? Хорошо. Пойдем в гримерку, там нам никто не помешает. Сможем нормально поговорить.
— Это будет интервью, а не беседа, — предупредила я, следуя за звездой.
— Ну, разумеется. Как в Дирлии была прогулка, а не свидание.
— Это абсолютно точно не было свиданием!
— Только потому, что ты убежала после первого поцелуя? — он остановился, открыв передо мной двери, ведущие в служебные помещения, и внимательно на меня посмотрел.
Как ни странно, мне впервые нечего было ответить, а потому, гордо вскинув носик, я прошла мимо, прямо-таки физически чувствуя на себе оценивающий взгляд. На задницу смотрит, ну, точно! Повернулась и поняла, что не ошиблась.
— Мартовский котяра! — возмутилась я. — Ведь я не соответствую ни одному из требований, которые вы предъявляете к своим избранницам. Так чего же вы смотрите на меня, как кот на сливки?
— Иногда хорошее вино скрывается за неудачной этикеткой…
— Это я-то неудачная этикетка?
Вот честное слово, могла бы — врезала бы!
Передо мной открыли очередную дверь, которая на этот раз вела в гримерку. Большая просторная комната без окон, с большим зеркалом, столиком, уставленным всякими склянками. Слева — красный бархатный диван, перед ним — журнальный столик с фруктами, напитками и закусками. Вдоль противоположной стены длинная вешалка с пестрыми костюмами, рядом утюг, гладильная доска, отпариватель.
